В 12 лет у меня на руке сам собою, из ниоткуда появился шрам. Как-то раз я просто заметила на своей правой руке шрам непонятного происхождения. Между запястьем и локтем в линию по диагонали стояли пять белых точек – заметные и круглые. Вся линия 3 см. Выглядели они как следы от глубоких уколов или клыков, например. Я замерла, очарованно рассматривая этот шрам, и не могла понять, откуда он. Совершенно невероятно было бы, что я долгие годы не замечала его. Миллион раз я точно так же закатывала рукава в художке, мылась, каждый день на глаза попадалась эта область руки. Но и свежим он быть не мог. Он выглядел как старый, давно существовавший шрам. Такие точки могли остаться только от глубокого прокола, а не от случайной ссадины, при этом кровищи должно было быть немало, и я это бы запомнила. Появлению шрама всегда предшествует короста, но и ее прежде замечено не было.
В итоге я все же решила, что шрам этот с детства, но я не замечала его раньше. Но и тогда было не ясно, откуда он. Могла ли я ткнуть в себя вилкой? Могла, но в вилке 4 зубца, а точек 5! Кошачьи когти? Кошка бы не просто вцепилась, а тянулась, остались бы и линии, а не только точки, или точки были бы растянутыми, не круглыми. Да и у кошки на одном уровне только 4 когтя. Проехалась рукой по острому железному выступу, и каждым участком кожи за него зацеплялась? Точки были бы соединены линией. В общем, это оставалось для меня загадкой.
А теперь малость расскажу о своей подруге Оксане (она уже фигурировала в рассказе “Первый опыт спиритизма”). В детстве с ней произошел случай. Летом в деревне в 4 года она потерялась. Ушла куда-то незаметно для взрослых. В итоге ее искали всей деревней и к ночи нашли в соседнем лесу на заброшенном кладбище. Она была совершенно спокойна, радостна и увлеченно играла. Когда ее спросили:

– Что ты здесь делаешь?!
Она, улыбаясь, ответила:

– Играю!

– С кем же ты здесь на кладбище играешь?
Тут Оксана вдруг сразу перестала улыбаться, сделала серьезное-пресерьезное лицо и сказала:
– А я не скажу!
А дедушка у нее колдун. Он жив до сих пор. И он рассказывал ей, как черта вызывать. Выдернуть волос из хвоста черного коня. Опустить один конец в болото, а другой поджечь. Что дальше, она не помнит.
Ну так вот, мы тогда много общались. И однажды ей приснился сон. Она стоит перед зеркалом и видит, что происходит, в отражении. Кто-то подходит к ней сзади… что-то черное, вроде. И больно царапает ее своим когтем по руке около плеча, течет кровь… И она думает: “Ну вот, теперь у меня будет такой же шрам, как у Наташи!”
Вечером она рассказала мне сон. Я тут же спросила, не догадалась ли она посмотреть на руку. Она сказала, что только что вспомнила. Мы побежали на квартиру к этому ее дедушке типа в туалет, чтобы иметь возможность раздеться и осмотреть руку (была зима). И она выпрыгивает из туалета с горящими глазами и показывает шрам. У нее он не как у меня, никаких точек, а самый обыкновенный. Просто как от пореза сильного. Но факт в том, что до этого его там никогда не было. Я видела ее каждый день и хорошо изучила ее внешность. С тех пор я думаю, что, наверное, и мне его во сне какой-нибудь нечистый поставил, но сна я не запомнила. Вообще, я думаю, что это метки. Но кому они достаются, и что означают, понятия не имею. Это не “метка ведьмы”. Оксана бросила магию, и сейчас живет как все – муж, ребенок. Да и не у всех ведьм такие метки. Так что, что нас объединяет, не ясно.