…Ей было 15 с хвостиком. Она иногда прогуливала пары. Однажды решила навестить деда, его, буквально на пару деньков, отпустили из больницы. Забегает в старый деревенский частный домик, удивительным образом спрятавшийся в центре городского шума, пробирается наверх по деревянной лестнице и видит деда. Сидит себе, такой красивый, в новой клетчатой рубашке из фланели, и она не знает, что ему больно. По привычке скорее, а не по желанию, спрашивает что-нибудь вкусненькое. Обычно дед всегда припрятывал печенюшки или конфетки для нее, но в этот раз, увы, не оказалось, и пришлось довольствоваться макаронами, заботливо приготовленными бабушкой. Пообедав, она забежала к деду в комнату попрощаться:
– Ладно дедуль, я пойду, сегодня поеду ночевать домой, а к вам на выходные, пока!
– Давай иди, мы с тобой больше не увидимся – старик разулыбался своей фирменной улыбкой – мечтой всех городских стоматологов.
Октябрьская пятница выдалась на редкость противной, а еще эта чертова информатика первой парой, где изучаешь программы типа “Ворд”. Как будто спрециально учат этих преподш объяснять самые банальные вещи таким мудреным языком, чтобы никто ничего не понимал, хотя, может это и называют профессионализмом? Информатика с вордом в голову не лезла вообще, зато разыгралось воображение: в голове похороны воображаемого близкого человека. Пара? В журнал? Ну и фиг с ней, я друга мысленно хороню! Ах, не трогайте все меня, убери ты свои лапы, у меня траур… я не обязана вам ничего рассказывать, отстаньте.
Суббота была не милее пятницы. Умер Барсик – это дедова собака. Как умер, зачем умер – здоровый пес, еще вчера весело виляющий хвостом и закапывающий косточки про запас? Паршиво на душе! Клуб отменяется на сегодня.
-Стук… стук… стук… – Подушка на голову: да заткнитесь вы стучать, сейчас по мозгам настучу!
-Стук-стук.
-Ну какая сволота барабанит так в 5 часов утра?!
Воскресенье. Она вскочила с кровати с явным намерением разобраться с этим нарушителем!
– А, это ты, ножка буша, стучишь? Жратвы нет, а для тебя еще долго не будет, пшла отсюда.
Ворона, стучавшая в окно, и не думала улетать! Девушка подошла поближе спугнуть нахалку, но в этот момент поймала взгляд птицы… Та будто что-то передала и только потом свалила. С этого момента воинственно-веселое настроение, как и сон, исчезло, разом сменилось тревогой. Теперь она что-то знает, непонятно что, но что-то меняющее привычный ход жизни! Спать уже не получалось, завтракать тоже не хотелось (первый раз в жизни) , потянулись моменты ожидания. В 8 часов раздался звонок. Она подходит на ватных ногах, потому что знает разговор, знает, что звонят из больницы, что случилось страшное, а утром скончался дед, который, между прочим, был ей скорее как отец, ведь большую часть жизни она провела в частном доме. …Нужно срочно сообщить матери, девушка просит оператора передать инфо по пейджеру: “Это не прикол, случилось страшное и наш деда умер”. В шоково-стрессовом сотоянии она наматывала круги по квартире. Надо срочно ехать в больницу, там встретиться с мамой, а потому уж за бабушкой.
После больницы старшие стали решать похоронные вопросы, а она отправилась домой. Открывая входную дверь, она услышала телефонную трель. По ее спине прошел мороз, кажется, она догадывается.. Автоответчик удавил зарождающиеся сомнения – это он! Индикатор беспринципно выдавал номер автомата на дедовой улице: хххххх. Свои звонить не могли, они решали вопросы. Подруги? Нет, они еще дрыхнут (потом она спросила у них на всякий случай, но девчонки отсыпались после клуба). В этот момент ее охватила сумасшедшая уверенность, и она схватила трубку. Трубка ничего не ответила, там буд-то играл странный ветер.
– Дедушка, это ты, я знаю – в ее голосе появилась храбрость.
В телефоне, через пару секунд, раздался знакомый особенный кашель. Трудно спутать родной кашель близкого человека, болеющего хроническим бронхитом, с чем-то другим.
А дальше… Она стала просить прощения за все, говорить чтобы он ничего не боялся, что все не так страшно на самом деле. …Изредка кашель повторялся. К нему добавлялись знакомые хрипы. Сколько она говорила с ним, минуты три, так ей показалось, шла речь на одном дыхании. Как только в ее голове промелькнула мысль, что все сказано, на том конце раздались гудки брошенной трубки. Индикатор высветил время. Ровно 40! минут! Как 40 дней…
А дальше наступило спокойствие. День похорон выдался потрясающе солнечным, и она даже представить не могла, сколько, оказывается, у нее родственников. На этом горьком опыте пришло осознание, что свои любимые никогда не напугают, а те зловещие призраки, что некоторые могут видеть – либо галлюцинации мозга вследствие шока, либо проказы иных сил (проявляющиеся в нашем мире пожрать страхов – заряжаются они от этого, примерно так, как мы заряжаем моб. телефоны). Дед особо не хулиганил, но умудрился дважды напугать бабушку: когда позвонил в дверь (за дверью, конечно, никого не было), и на 40 день, как бы прощаясь, ударил в угол комнаты, + внезапно взявшимся ветром затушил свечку.
Спокойствие было мнимым, потому что с этого момента в день чьей-то смерти (знакомые, родственники, соседи) прилетала ворона или галка, в общем, что-то пернатое и, первым делом, бешеным стуком в окно оповещало ее… Как это весело пару раз в месяц начинать утро с инвентаризации по родным и близким..! А потом церковь сняла все “дары диавола” и запломбировала каналы! Зачем она туда поперлась, вроде уже договорилась с пернатыми, чтобы они сообщали ей пол преставившегося, но дело сделано. Теперь, только изредка, инфа приходит во сне, в виде тех самых ворон, если, конечно, она успеет лечь не под утро, а нормально, как все люди…